Богдан Бутко: «Узнал, что не смогу играть, только после рентгена»
НАШЕ ДОСЬЕ. Богдан Бутко. Защитник. Родился 13 января 1991 года в Константиновке (Донецкая область, Украина). Гражданство – Украина. Воспитанник ФК «Шахтер» (Донецк, Украина). Выступал за команды: 2007/08 – «Шахтер-3» и «Шахтер-д» (Донецк, Украина); 2008/09–2009/10 – «Шахтер-м» (Донецк, Украина); 2010/11 – «Волынь» (Луцк, Украина); 2011/12–2014/15 – «Ильичевец» (Мариуполь, Украина). Чемпион Европы среди юношей (2009). Сыграл 41 матч (забил 1 мяч) за юношеские (U-17, U-19), 13 матчей (1 мяч) за молодежную (U-21) и 15 матчей за национальную сборную Eкраины. В «Амкаре» – с весенней части сезона-2014/15. Провел за команду 4 матча чемпионата страны.
– Сам не понял, как все приключилось, – вспоминает тот злосчастный эпизод Бутко. – Я резко разворачивался, чтобы успеть поучаствовать в отборе мяча, и получил удар коленом в грудь. Если не ошибаюсь, от Мирзова, который шел на передачу. Хруст почувствовал сразу же, хотя не придал этому особого значения. Даже врачей на поле не позвал. Подумал: просто сбилось дыхание. И представить не мог, что это перелом. Но боль никак не хотела проходить. Все стало ясно только на следующий день, когда сделали снимок.
– Врач команды в перерыве ведь предлагал вам замениться? Почему все-таки вновь вышли на поле? Ведь еще один удар по сломанным ребрам – и последствия были бы куда хуже...
– Последнее слово оставалось за мной. Сказал, что выйду, а если почувствую себя плохо – заменюсь. Так и решили. Вышел и разбегался, забыв про боль. Уже потом мне объяснили: сломанное ребро могло запросто проткнуть легкое. Слава богу, обошлось.
– Как проходил период реабилитации?
– При переломе ребер больному предписывается только покой. Мне еще делали процедуры, натирали мазями. Боль долго не утихала, а в первое время вообще «била по мозгам». Сидел дома да гулял по улицам, благодаря чему довольно быстро получил неплохое представление о городе, за команду которого сейчас играю. Однажды даже сходил на хоккей.
– И как вам Пермь?
– Пока мне все очень нравится.
В Перми есть всё для нормальной жизни. А самое главное – адекватные люди. Некоторые узнавали прямо на улицах, интересовались ситуацией на Украине, здоровьем близких. После Мариуполя, где к игрокам такого внимания никогда не было, меня это, честно говоря, поразило. Я ведь в Перми всего ничего, и еще меньше – в игре. Единственное, к чему пока не могу привыкнуть, так это к погоде. Вроде бы весна давно, а на улице то плюс, то минус. Хотелось бы и в этом вопросе какого-то постоянства!
– К местной кухне, как некоторым иностранцам, наверное, привыкать не пришлось?
– Я вообще не нашел в ней никаких отличий от украинской. Те же борщи, пельмени, оливье, винегреты. А на клубной базе «Амкара» готовят точно так же, как в Мариуполе.
– Обычно в первое время после переломов спортсмены подсознательно берегут себя от жестких стыков…
– Не думаю, что буду избегать борьбы. Однажды я так сильно повредил ключицу, что неделю рукой пошевелить не мог. И ничего – когда все зажило, вышел на поле и обо всем забыл. Думаю, и здесь не будет никаких проблем. Травмы в моей футбольной карьере вообще случались очень редко. И очень обидно, что игра в «Амкаре» началась с нехарактерного для футбола повреждения. Я ведь все нагрузки на сборах прошел, форму оптимальную набрал – и тут на тебе! Тем более сейчас, когда игры идут одна за другой.
– Гаджи Гаджиев не раз подчеркивал в интервью, что без вас правый фланг «Амкара» заметно потерял в агрессии.
– Я смотрел все игры «Амкара» и очень переживал за своих товарищей. С нетерпением ждал момента, когда вновь смогу присоединиться к ним на поле. Во время сборов, когда все были в строю, наша команда действительно играла в другой футбол. Но травмы ведущих игроков заставили ее действовать в непривычной манере.
– Вы подписали контракт только до окончания текущего сезона. Что окажется главным в дальнейшем выборе в пользу «Амкара»?
– Сейчас трудно загадывать, что будет в июне. Здесь много нюансов, зависящих не только от меня, но и от клуба, которому принадлежу. «Шахтер», как мне известно, не горел особым желанием меня отпус-кать. Пока же хочется помочь «Амкару» успешно решить все текущие задачи, а уж потом думать о себе. Уже начинаю привыкать к роли спасателя – в Мариуполе в последние годы тоже пришлось биться за выживание.
– Хотелось бы узнать, что заставило вас сменить футбольную обстановку.
– В первую очередь желание уйти из «Ильичевца». Сначала там все было хорошо, до дома – рукой подать, да и ситуация в стране располагала к футболу. В мой первый мариупольский сезон команда заняла девятое место, а потом спортивные результаты пошли на убыль. После начала активной фазы военных действий на юго-востоке Украины игроки из команды ста-ли потихонечку разбегаться. Жили и тренировались мы в городе, а домашние матчи проводили в Днепропетровске. Блокпосты, обстрелы, автобусы с беженцами… В такой обстановке, когда многим постоянно приходилось переживать за свою безопасность и жизни близких, становилось уже не до футбола. А игроку, если он хочет добиться чего-то серьезного, необходимо постоянно прогрессировать, а не стоять на месте. Именно поэтому после окончания контракта с «Ильичевцем» я уехал в Киев и стал ждать вариантов. Агент нашел для меня «Амкар». Съездил на просмотр и в итоге подписал контракт.
– Как вас приняли новые партнеры?
– Очень хорошо. В «Амкаре» дружный коллектив. Особенно тронуло то обстоятельство, что ребятам небезразлично происходящее на моей родине. В первый же день практически каждый успел поинтересоваться, как там дела, и нашел слова для моральной поддержки.
– Вообще-то этот вопрос небезразличен и обычным россиянам, поскольку наши страны навсегда связаны между собой историческими корнями. Насколько сегодняшняя обстановка на Украине затронула лично вас?
– Моя семья живет в Донецке, и ситуация была настолько серьезная, что я даже не смог попасть домой, чтобы встретить вместе с родными Новый год. То пускают, то не пускают. То стреляют, то не стреляют. Невозможно говорить об этом без боли.
– Думали ли раньше, что продолжите свою карьеру в России?
– Признаться, нет. Хотя за российской Премьер-лигой постоянно следил. Многие на Украине чаще смотрят в сторону футбольной Европы, и я в этом плане тоже не был исключением. Но, оказавшись в России, ни капли не жалею о своем выборе. Здесь тоже сильный футбол.
– В «Амкаре» вы сразу же заняли позицию правого защитника. Это ваше постоянное место на поле?
– В принципе, да. На нем я играл три последних сезона. Хотя в молодежном составе «Шахтера» случалось действовать и на месте центрального защитника, а в «Волыни» выполнял функции правого хавбека. Вообще-то мне всегда нравилось подключаться к атакам, и когда ситуация на поле позволяет, стараюсь идти вперед.
– Как вы вообще подружились с футболом?
– Все решил случай. Друг позвал с собой в секцию местной футбольной школы, работающей под патронатом «Киев-Конти», известного производителя шоколада, имеющего в моей родной Константиновке собственную фабрику. Мне тогда еще и семи лет не было – как втянулся, сам не заметил. Чуть позже узнал из бегущей строки по телевизору о наборе в «Шахтер», попасть в который мечтал каждый занимавшийся в Донбассе футболом мальчишка. Не успел приехать, как меня сразу же бросили в бой – в первенстве СДЮШОР команда моего возраста играла с «Днепром». Впервые в жизни вышел в роли центрального нападающего, забил мяч и отдал голевую передачу, после чего сразу же оказался зачисленным в ряды «горняков». Каждый день в течение нескольких лет мотался между Константиновкой и Донецком. Вставал в шесть утра и бежал на маршрутку, чтобы проехать 50 километров на тренировку. Домой, бывало, возвращался уже за полночь. Уставший, но довольный. Потом семья перебралась в Донецк, но я к тому времени уже жил в интернате при академии «Шахтера».
– Вы прошли все ступени юношеского и молодежного футбола «Шахтера», а до главной команды донецкого клуба, выходит, так и не доросли? Хотя некоторые специалисты еще несколько лет назад утверждали, что вы второй кандидат на позицию правого защитника после Дарио Срна.
– Что ж, со стороны, наверное, виднее. Мне кажется, что все зависящее от меня я сделал, но «Шахтер» в последнее время делал ставку на бразильцев, поэтому собственные воспитанники зачас-тую отходили для него на второй план. Я даже на сборы с главной командой ни разу не съездил, хотя все время, играя в аренде в «Волыни» и «Ильицевце», надеялся, что вот-вот позовут. Дождался только прошлым летом, когда Срна уехал на чемпионат мира
и «Шахтеру» срочно потребовался футболист на правую бровку. Кроме меня на эту вакансию пробовали еще Василия Кобина. Говорили, кто из нас двоих проявит себя больше, тот и останется. А в итоге не взяли ни того ни другого.
– Вы дебютировали в профессиональном футболе довольно рано – в 16 лет. Не было страшно в таком юном возрасте выходить на поле во второй лиге, против настоящих мужиков?
– Ну, мужиками меня не испугать. Все-таки и против старших возрастов к тому времени уже приходилось «бодаться», и в зимнем первенстве города участвовать, где тоже не дети играют. Желание било через край. Настолько, что в первом же матче за «Шахтер-3» забил гол – со стандарта головой.
– Вы довольно уникальный футболист: поиграли за национальные сборные Украины всех возрастов, в 20 лет дебютировали в главной команде страны. Что больше всего врезалось в память из этого периода?
– В юношах я еще не до конца отдавал себе отчет, в каких командах играю. А когда попал в «молодежку», долго удивлялся, что выхожу на поле вместе с Коноплянкой, Ракицким, Ярмоленко, Степаненко, Кривцовым – нынешними лидерами национальной сборной Украины. А потом захотелось доказать всем, что сам ничем не хуже. В итоге получил вызов в главную команду страны. Дебют прошел в Харькове в товарищеском матче против сборной Уругвая. Вроде бы не сделал ничего выдающегося, но Блохин похвалил, сказав, что волновался за мой дебют гораздо больше меня.
– Через несколько месяцев после этого вы оказались в финальном турнире чемпионата Европы-2012, проходившего на Украине. В этом возрасте от такого резкого взлета может легко закружиться голова…
– Никакого зазнайства не было и в помине. Слава богу, это зло обошло меня стороной. К тому же на грешную землю все время опускало то обстоятельство, что, несмотря на вызовы в сборную, я так и не получил нового шанса в «Шахтере». Заметил только, что вокруг меня стало неожиданно много людей, которые пытались набиться в друзья. Впрочем, этот период в моей футбольной биографии прошел так же быстро, как и начался. При Михаиле Фоменко вызова в национальную сборную я уже не получал.
– Как считаете, в какую сторону повернется ситуация сейчас, когда вы оказались в чемпионате России?
– Не знаю. Пока на Украине всех больше интересует, почему я уехал играть в Россию – страну, которую у нас называют агрессором. Некоторые даже всерьез предлагают лишать таких игроков, как я, права когда-либо играть на родине. Слушать такое очень обидно. Я не лезу в политику, и когда меня приглашают в более сильный чемпионат, почему я не могу там выступать? Если кому-то хочется назвать меня предателем, то Бог ему судья. Я же просто будут продолжать делать то, что умею – играть в футбол.
– Новости с Украины не сильно отвлекают от игры?
– Стараюсь не думать во время работы о том, за чем постоянно слежу на досуге. Никак не могу понять, почему на Украине все обозлились на Донбасс и на тех, кто переезжает в Россию. Здесь подобного негатива в отношении к украинцам я не замечал.
– В «Амкаре» вы выбрали для себя необычный игровой номер 91. Почему?
– Ну, во-первых, это год моего рождения. Во-вторых, я играл под этим номером в «Ильичевце». Поэтому, когда мне принесли на выбор шесть свободных цифр, сразу взял 91-й. Никаких предубеждений насчет этого у меня нет. В конце концов, в футбол играют не номера, а люди.
Интервью было опубликовано в официальной программе недавнего матча «Амкар» - ЦСКА.
Пресс-служба ФК «Амкар»